Шантаж - Страница 85

Быстро подделав почерк Рикки, Брюс написала текст, а потом почти битый час возилась с конвертом. В конце концов она приклеила почтовую марку со штемпелем отделения на Нептун-Бич и отнесла письмо в другую лабораторию, где должны были изготовить кассету с записью.

Молодой сотрудник, который некогда изучал драматургию в университете и прекрасно умел подражать другим людям, мягким, вкрадчивым голосом записал на пленку текст: «Привет, Эл, это Рикки. Представляю, как ты удивился, услышав мой голос. Не знаю почему, но нам строго-настрого запрещено пользоваться телефоном, однако есть возможность передать на волю небольшой пакет. Вот я и решил отправить тебе аудиопослание. Не могу дождаться, когда наконец выйду на свободу».

Далее Рикки почти пять минут рассказывал другу о порядках в реабилитационном центре, о том, как ненавидит дядю, а заодно и все свое начальство. Однако он безумно рад, что они помогли ему избавиться от пагубной привычки, и теперь он надеется вновь стать нормальным человеком.

Весь рассказ представлял собой бессодержательную болтовню. Рикки не раскрывал своих дальнейших планов, не сообщал о том, где собирается жить после освобождения и чем будет заниматься.

Эксперты ЦРУ понимали: еще рано говорить о чем-то более конкретном, и их замысел состоял в том, чтобы спрятать в кассете миниатюрный радиопередатчик, с помощью которого они могли бы следить за каждым шагом Лэйка и в конце концов отыскать его потайной файл. Конечно, это была довольно рискованная операция, так как Аарон Лэйк далеко не дурак и мог обнаружить передатчик, но другого выхода у них просто не было.

Агенты ЦРУ контролировали сейчас все почтовые ящики компании «Мэйлбокс Америка» и даже арендовали восемь из них, чтобы обеспечить круглосуточный контроль над приходящими и уходящими клиентами. Каждый час кто-то из восьми агентов находился в здании почты и внимательно следил за обстановкой. Надо сказать, что справлялись они с этой задачей без особого труда, так как знали распорядок дня своего объекта лучше, чем он сам. Они неплохо представляли себе, как он будет одет и каким именно путем и в какое примерно время станет добираться до отделения почты.

И они не ошиблись. Однажды ночью одетый в спортивный костюм Аарон Лэйк выпрыгнул из остановившегося перед входом на почту такси, быстро прошмыгнул в здание, так и не сняв глубоко надвинутой на глаза кепки, забрал из ящика почту, выскочил на улицу и исчез в поджидавшей его машине.

Пристально следившие за ним агенты передали его коллегам, которые и установили дальнейшие действия кандидата в президенты.

Рано утром Аарон Лэйк отправился из Джорджтауна в отель «Хилтон», где имел непродолжительную беседу с видными священнослужителями, затем он выступил с обращением перед Ассоциацией начальников полицейских участков, а в одиннадцать часов его уже ждали на собрании директоров средних школ, которых он познакомил со своей предвыборной программой. Обеденное время Лэйк провел в компании спикера палаты представителей, а в три часа дня был в студии радиопрограммы «Вопрос и ответ», где записали с ним интервью.

После этого он вернулся домой, быстро собрал вещи и отправился в аэропорт, откуда вылетел в Даллас для встречи с избирателями.

Агенты ЦРУ успокоились лишь тогда, когда «Боинг-707»взмыл в воздух и исчез за горизонтом. Они тут же позвонили в Лэнгли, и к дому Лэйка направилась целая команда специалистов по поиску тайников.

Операция продолжалась не более десяти минут. Сигнал радиопередатчика был вполне отчетливый, и вскоре они обнаружили его на кухне в корзине для мусора. Вынув из нее пустые пакеты из-под молока, смятые бумажные салфетки, свежий номер столичной газеты «Вашингтон пост» и прочую дребедень, которую Лэйк оставил для приходящей дважды в неделю служанки, агенты подняли со дна корзины кассету и сообщили шефу о результатах поисков.

Тедди с облегчением вздохнул. Похоже, агенты не могли найти тайник Лэйка только потому, что его просто-напросто не существует в природе. Будучи человеком неглупым и крайне осторожным, Лэйк счел за благо избавиться от компрометирующего материала и сделал это так непринужденно, что возникало ощущение его полной невиновности. Теперь совершенно ясно: если в жизни Лэйка и было нечто предосудительное, то он ни за что на свете не позволит недоброжелателям найти тому доказательства.

А Лэйк в это время летел высоко над землей и безуспешно пытался унять охватившее его волнение. Полученная недавно кассета с записью голоса Рикки настолько встревожила его, что он никак не мог успокоиться. Правда, когда читал письма и вглядывался в красивое лицо молодого парня, он тоже испытывал подобные чувства, но ему удалось быстро с ними справиться, ведь он считал, что эта романтическая история закончится также неожиданно, как и началась. Конечно, они могли переписываться и даже строить какие-то планы, но не более того. Ни о каких встречах с Рикки Лэйк даже не мечтал, справедливо полагая, что это поставит под угрозу его политическую карьеру.

Однако, услышав голос Рикки, он вдруг почувствовал, что необыкновенно взволнован и никак не может забыть его. Этот парень стал ему гораздо ближе. То, что совсем недавно началось как ни к чему не обязывающая симпатия, стало постепенно вызревать в нечто большее, и это страшно пугало Лэйка своими непредсказуемыми последствиями. От одной мысли, что его могут обвинить в гомосексуальной связи, прошибал холодный пот.

А с другой стороны, все еще теплилась надежда, что все останется шито-крыто. Он всецело доверял своей врожденной осторожности, и к тому же вся его переписка скрывалась под маской никому не известного Эла Кониерса. Да и как его может найти этот Рикки? Ведь у парня нет абсолютно никаких зацепок. И все же нужно положить конец этой истории. По крайней мере сейчас, перед выборами.